| — ИМЯ ГЕРОЯ |
Время. Насколько же субъективна эта кажущаяся незыблемой субстанция. То, что для людей было за гранью их письменной истории, для Астарота, возможно, было вчера. А то, что было тридцать минут назад – для него, возможно, месяц. Миллионы, тысячелетия – или это было вчера? Херувим Астаэль существовал, сражался плечом к плечу, служил со своими братьями, служил своему Отцу. Вот только ни секунды не жил. Жизнь для него началась, когда он осознал себя Астаротом. Все, что было до этого, было существованием, в котором не было любви, дружбы, воли, цели. Все заменялось одним-единственным суррогатом – служением Господу. А люди… как страстно завидовал он им, смотря на них с небес, как он любил их – эти совершенные творения своего Отца. Совершенны они были не так как он, не так, как его возлюбленный брат Сашиель, не так как были совершенны излюбленные дети Господа – Михаэль, Габриэль. Они были совершенно другим – волей. Похожие на слепых детенышей, тыкающихся носами, совершающих ошибки, обжигающихся, гибнущих – но живущих! Большинство из его собратьев уже забыло, почему пал Астарот – Астарот пал из-за любви к людям. Нет, он не разделял мнения Люцифера о том, что людей надо уничтожить: люди были лучше ангелов, но их постоянно направляли по неправильному пути. И со временем он возненавидел Отца своего. Но возненавидел не за то, что Он предпочел ангелов людям, а за то, что он пытался воспитывать людей, как ангелов: наделил их свободной волей, но не пытался говорить с ними и объяснять, что хорошо, а что плохо. Это только ангелы могли воспринимать слова Отца как истину, а люди сомневались в них, потому что у них была воля. Господь толкал их к совершению ошибок, но наказывал за те ошибки, к которым толкал, слишком жестоко.
А потом была битва, и братья убивали братьев, и Михаэль низверг Люцифера, и остатки ангельского воинства низвергли выживших отступников вслед за своим лидером. А потом была боль – боль от сгорающих крыльев, и боль перерождения, когда в глубинах Бездны из Астаэля появился Астарот. Так херувим стал принцем Ада. Астарот всегда держался от «коллег» особняком. Он не любил других демонов и ненавидел ангелов, все возможное время он старался проводить на Земле. Он дарил людям правду. Он совращал души, но давал взамен знания. Но Бездна извратила и его, и знания, которые он давал, были так же извращены. А его истина была суха. И перед тем, как принести пользу, его знания всегда приносили боль. Вряд ли Нобель мечтал убить тысячи, когда просил у него секрет динамита. И уж точно Эйнштейн не жаждал гибели двухсот тысяч японцев, когда выпрашивал секрет расщепления атома. Но с другой стороны, благодаря взрывчатке, добывали нефть и уголь, а атомные электростанции освещали дешевым светом и давали дешевое тепло сотням тысяч людей. Да, благодаря деяниям Астарота, за всю историю человечества погибли миллионы, но выжили – миллиарды. Он дал людям шанс выживать не сильнейшему, а выживать всем. Почти всем.
Но если людям он старался хотя бы извращенно, но помогать, то ангелам он мстил на каждом шагу. Он, принц Ада Астарот, демон обвинителей и инквизиторов. Сколько одержимых им инквизиторов отправило невиновных на костры – во им отрекшегося от него Отца. Сколько невинных монашек устраивало оргии в монастырях. Еще больше своих бывших братьев он ненавидел этих святош, живущих чужой волей. Сколько раз он пересекался со своими бывшими братьями – и сколько раз был изгнан назад, в Ад. Но сколько раз он топтал их веру, сколько раз он оставался победителем! Нет, прощение от Господа пусть ищут дурачки, верящие в несбыточное. Не верящий в прощение Астарот никогда не чурался обагрить свой меч как кровью своих собратьев-демонов, так и ангелов, поэтому, когда началось Пришествие, он даже не пытался ни договариваться, ни пережидать – он сразу начал войну, свою, маленькую и личную. Продлилась она, правда, недолго, поэтому в один из не самых прекрасных моментов своей жизни ему пришлось оставить своих сопротивляющихся товарищей и отправиться назад в Ад. Но Астарот не был бы Астаротом, если бы у него не было запасных вариантов. Не прошло и десяти лет, как Астарот вернулся, и теперь, меняя тела-сосуды, он скрывается в этом мире в ожидании возможности отомстить своим бывшим братьям и вступиться за людей.
— ПРОБНЫЙ ПОСТ
Врач Даниелла Гослинг работала в клинике «Веллингтон» уже третий год. Но никогда за время своей работы, а также практики и стажировки она не встречалась со случаем, аналогичным произошедшему сейчас. За несколько суток – почти две сотни заболевших со странными симптомами. А самое страшное, что этих людей ничего, кроме клиники, не объединяло, а значит, очаг заражения – в стенах больницы. А это может поставить крест на репутации клиники. Поэтому в обход доктора Джефферсона она поговорила с руководством клиники и договорилась о консультации со своим учителем, доктором Райдером. Маркус Пол Райдер был владельцем и директором частной исследовательской лаборатории, блестящим врачом-инфекционистом и одним из лучших диагностов Британских островов. Его коллеги могли относиться к нему по-разному: треть уважала его, как специалиста, но сторонилась, треть – восхищалась и мечтала работать с ним или учиться у него, треть – люто ненавидела. Но все они сходились в одном: таланты вирусолога в Маркусе граничили с гениальностью. В данном случае у Даниеллы, которая сама стажировалась в его центре, была только она проблема: она, как и все остальные, не могла предугадать действия Райдера. При всех его многочисленных достоинствах Маркус был человеком с большими странностями – как еще, как ни странным, охарактеризовать человека, который коллекционирует рецепты редких ядов? Если составлять список того, что интересовало Маркуса вне медицины, то выяснится, что он неожиданно скуп: первое место в этом списке с большим отрывом занимали кошки, второе и третье делили женщины и книги. Помощь друзьям, если они, конечно, у Маркуса были, потому что о них никто не слышал, или просто помощь окружающим в список не попадала.
Но Даниелле повезло: черный Aston Martin DBS Volante въехал на парковку клиники и подрулил к уже ожидавшей его Даниелле.
В белом кожаном плаще с багровым подкладом, опираясь на трость с набалдашником в виде лошадиной головы, четким, размеренным шагом вечером восьмого октября в широкие двери главного входа «Веллингтон» вошел бывший серафим Самаэль, Первый Всадник Апокалипсиса.
Настроение его по обыкновению колебалось от умеренного раздражения к тихому бешенству. Но, в отличие от всего персонала клиники, Чума еще загодя предчувствовал недоброе – в данном случае то, что эта эпидемия началась не просто так.
Он смерил взглядом встретившего его заместителя главного врача клиники, небрежно бросил плащ на его протянутую для рукопожатия руку.
– Чашку чая мне.
Он набросил на плечи белый халат.
– Даниелла, показывайте больных.
Следующие несколько часов Маркус провел за работой. По истечении их Райдеру все стало ясно: заражение было искусственным. Было два варианта: неведомые террористы, во что Самаэлю не верилось, либо же послание лично ему. Настроение бывшего серафима плавно подошло к отметке «тихое бешенство». Чума ненавидел послания. Чума ненавидел сюрпризы. Он вообще мало что любил, и поэтому Маркус пообещал себе при встрече с этим неизвестным заразить его чем-то добрым и, возможно, смертельным.
— СПОСОБ СВЯЗИ
dietrich414